Фильм «Ромовый дневник»: Запах мерзавцев и типографской краски
В журналистской работе есть все то же, что и в любой другой: унылая рутина, неповоротливые партнеры, ликование от успехов. Но есть и то, чего нет больше почти нигде.
Это замечательный водоворот чужих профессий, проблем и удач, в которые нужно вникать на раз-два, становиться в них специалистом, а потом легко забывать, чтобы освободить место для нового героя новой публикации. И по итогу выходит, что журналистика – дело одновременно легкомысленное и грузоподъемное. Полное прекрасных и жутких поворотов. «Ромовый дневник», конечно, не берет того же размаха красивой упаднической журналистской жизни, что описан в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе» Терри Гиллиама. Того, что есть в «Страхе и ненависти», скорее не бывает, это декадентство на грани фола, завораживающее, но фантастическое. «Дневник» же вполне может стать своего рода гимном профессии, снятым легко, но с нешуточной любовью и непротивным натурализмом.
Удивительное дело: журналист у писателя Хантера С. Томпсона и заодно режиссера Брюса Робинсона – существо, вобравшее в себя все пороки, но вместе с тем обезоруживающе очаровательное. Корреспонденты и фотокоры в этой картине, как по Есенину, пьют, дерутся и плачут, любят не вызывающих доверия женщин. И даже употребляют запрещенные вещества – но все равно остаются полными шарма.
Нехилая доля достоверности этого шарма – на совести актеров. Вот, например, Джонни Деппа здесь можно увидеть исполняющим настоящую роль, а не тяжко тянущим каторгу пиратской саги. Нет, ну правда, приятно вспомнить, что он не только воплотитель кислотно-ярких фриков, но и талантливый актер, могущий играть одними бровями, даже когда лицо закрыто большими полицейскими очками. Чудесен и Джованни Рибизи, сыгравший разваливающегося по частям алкоголика, любителя пластинок с речами Гитлера и четырехсотградусного спирта.
При том, что традиционно смешного в кадре мало, «Ромовый дневник» - еще и чертовски уморительное кино, которое необъяснимым образом заставляет хихикать над всем: петушиными боями, конвульсиями вуду-пророчицы, появлением в суде миллионера в белых одеждах в три часа утра. Впрочем, в фильме есть ровно одна несмешная и изрядно длительная шутка, связанная с необходимостью одного гетеросексуального мужчины невыносимо долго сидеть на коленях у другого гетеросексуального мужчины. На такую минимальную погрешность вполне можно закрыть глаза.
Хантер С. Томпсон, основоположник гонзо-журналистики, написал «Ромовый дневник» в 1959г. Эта книга стала его первой, но издана была только сорок лет спустя. В «Дневнике» Томпсон рисует еще довольно-таки невинную стилистику гонзо – его герой уже пробует все на себе, но все еще остается по возможности честным, идеалистом, искателем правды без маниакального стремления к самоуничтожению. Он уже пьет чекушку за чекушкой и скрывает с утра красные глаза, но еще верит, что запах типографской краски сильнее запаха мерзавцев. Спасибо Брюсу Робинсону – целых два часа кажется, что именно так и обстоят дела.
Резюме: дельное кино о неподдельной любви к профессии. И о роме.
