Фильм «Ярость»: Или ты, или тебя

Апрель 1945. Последний месяц войны для американской армии (да и не только для оной) выдался изматывающим и неприятным: враг почти разбит, воевать приходится на его территории, но фашистское командование готово пойти на все, чтобы не сдаться. В провинциальных городах среди развалин, слякоти и грязи вешают женщин и детей, отказавшихся от всеобщей мобилизации, а немецкие солдаты хаотично сражаются без малейшей тактики. В таких условиях приходится воевать и танкистам — Дону (Брэд Питт), Бойду (Шайа ЛаБаф), Гордо (Майкл Пенья) и Грэйди (Джон Бернтал). В последнем сражении их танк с недвусмысленным именем «Ярость» лишился лучшего стрелка, и на его место присылают салагу Нормана (Логан Лерман), обученного печатать 60 слов в минуту, но не умеющего ни стрелять, ни тем более убивать. И теперь пяти бойцам предстоит участие в заведомо проигрышной миссии.

Начитавшись Ремарка и Барбюса, мы не привыкли идеализировать войну. Нам известно, что любой вооруженный конфликт — это игры верхушек общества, где роли быстро выбывающих из партии пешек выпадают на долю простого народа, который не может и не хочет вкушать сладости войны. Так вот, в «Ярости» градус пафоса сдвинут в несколько иную сторону. Старший сержант Дон и его команда хоть и измотаны войной, но, кажется, делают свою работу с безграничной мотивацией. Откуда она берется, почему войну танкисты называют «лучшей работой в жизни», что движет героями, готовыми расстаться с жизнью на немецком сельском перекрестке — не совсем ясно для зрителя. Но, видимо, мотивация героев картины ясна для режиссера, который еще в «Тренировочном дне» дал понять зрителю, что больше всего ему нравится снимать фильмы о суровой мужской работе и только. Законы героического эпоса все-таки работают безотказно — 134 минут достаточно для того, чтобы заставить особо впечатлительных до крови искусать все пальцы и не думать ни о какой философии войны. Фильм — это мощный хук, пулеметная очередь и точный одиночный выстрел того самого танка в самые уязвимые места в сердце зрителя, где броня совсем не прочна.

Не мешают играть на зрительских нервах и бесчисленные неточности. Пропахшие войной грязные солдаты пьют из ослепительно белых эмалированных кружек, курят марку сигарет, появившуюся лишь в 80-х годах прошлого столетия, носят нашивки не на том месте — на все это волей-неволей закрываешь глаза. Уж очень хороша картинка (браво, Роман Васьянов), уж очень много смертей, уж очень близок фильм к страхам дня сегодняшнего. Хотя прощать режиссеру красную подсветку американских пуль в ответ на зеленые залпы фашистских орудий почему-то не хочется.

Кажется, работая над «Яростью», Дэвид Эйр метил на самые разнокалиберные награды. Бойня на перекрестке, разговоры в тылу, сцена завтрака в бюргерском доме или убийство фашиста — все эти сцены одинаково хороши, планы идеальны, а напряжение зашкаливает. Но склеенные в единую ленту они больше всего напоминают идеальное женское лицо с совершенными правильными чертами: все в нем красиво, но той самой изюминки и притягательности не хватает, и что делать с такой красотой — не совсем ясно.

Так или иначе, но фильм стоит того, чтобы рекомендовать его к просмотру. У Дэвид Эйра получилась крепкая военная драма, где суровые американские рыцари без страха и упрека, без лишних эмоций (но с суровым прищуром) шагают по Германии и, кажется, готовы стрелять в фашистов до последнего патрона и финального кадра. А за это можно простить очень и очень многое.