Кто крайний?

Ситуацию можно грубо уподобить стрессу или неврозу. Руки, ноги, мышцы — на месте. Но никто не удивится, что те же конечности, в условиях краха нервной системы, в пару раз понизят свою эффективность?

Финансовый запой

Что довело до жизни такой? Экономика даровых и невозвратных кредитов, неестественный отбор в мире бизнесов, испарение личной ответственности, чудовищное раздувание объема мировых денег. Деньги же не материальная ценность вроде металла и еды. Деньги — это фантики на доверии, функция коих быть квантами информационных сигналов. «Деньги пошли на счет» — сигнал, что должна быть сделана некая реальная работа. «Деньги ушли из страны» — сигнал того, что несколько миллионов человек в этой стране пока лишние, им надо повеситься или уйти в подполье на несколько лет (до новых информационных сигналов).

Денежная масса в любом ее агрегатном состоянии, в любых ее производных, «деривативах» и т. д. — запись потенциальных информационных сигналов (хочется сказать проще, а как его скажешь?). Где-то начиная с 1970-х годов, явным образом с 1990-х — в книге мировой экономики записано много лишнего. Целые страницы записей, ныне осложняющих жизнь. Вопрос — зачем писали? Зачем плодили производные, зачем кредитов в разы больше, чем мировых богатств, зачем под эти кредиты вписывали новые триллионы в «биржевые индексы» и «страховки рисков»? До некоторых пор новые записи давали сигнал производить вполне реальные ценности — дома, компьютеры, чипсы... Чем дальше, тем сумбурнее были записи. Целые континенты оказывались в долгах, выплатить которые уже невозможно, но прервать запись означало прервать экономический рост.

Это как алкоголизм. Организм алкоголика всегда отравлен после вчерашнего и позавчерашнего, но наглядный коллапс дает не продолжение процесса, а его остановка (кто в теме, тот понимает). Ломка не от продолжения потребления, а от резкого обрыва, даже от недостатка. Поэтому сегодня надо выпить те же 800 грамм, что и вчера (можно выпить и 500, но это значит уже немного помучиться). Таким образом, расплата откладывается на «когда-нибудь», задача конкретного утра или вчера — долить в себя, дабы снять абстиненцию. Однако по мере борьбы с абстиненцией накапливается интоксикация. И если бухать безбашенно, рано или поздно очередной стакан просто не «похмелит», и останется — отравление, которое, увы, новым отравлением уже не лечится.

Но каждое утро алкоголик вынужден добавлять, чтобы «немного очнуться и сделать что-то полезное». Он не лукавит. Если не добавить, он выпадет из рабочего графика не через три дня, а прямо сейчас. К тому же есть надежда, что если добавлять с понижением дозы, то процесс рассосется сам собой без особых ломок (справедливости ради скажем, что так бывает).

К чему мы здесь описываем запой, точнее — его логику? А логика мировых финансов пару десятилетий была точно такой же. Абстиненцию лечили интоксикацией. Каждое новое утро мировая экономика шла на свою «работу», но в теле ее накапливались токсины, все эти кредиты, страховки, фьючерсы и прочие гнусные «деривативы».

И вот однажды в одно недоброе утро привычный стакан как-то не похмелил. Приехали. Стало быть, ломка.

На этом метафора с запоем логически исчерпывает себя. В организме нельзя решить — «перенесем тяжесть отравления из печени в поджелудочную» или наоборот. Страдания головного мозга нельзя облегчить переносом той же дозы страдания в позвоночник, да и зачем? Все твое. Тем более нельзя собрать всю боль, всю хрень, все токсины — в каком-нибудь мизинце левой ноги да и оттяпать его.

Потерпевшие назначаются

А в мире сейчас решается именно это — куда сложить последствия и страдания? На кого повесить материальные следствия — разлада в информационных полях? Разлад означает, что сигналы не могут поступать, как два года назад, они поступают черт знает как и черт знает откуда. А чтобы обнулить все мировые финансы и начать сначала, с чистого листа — финансисты все-таки не такие троцкисты... Финансы нельзя «начать сначала», выдать всем новую денежку и сделать вид, что ничего не было. Финансы можно, как говорится Соросом и Обамой, «реструктуризировать». То есть в некоем роде начать сначала, но все-таки сохранив «преемственность».

Как именно? Напомним, что совокупный долг США (т. е. государства, корпораций и домохозяйств) порядка 50 триллионов долларов. ВВП страны в пределах 10-15 триллионов. На примере семьи: с доходом в год 10-15 тысяч долларов выплатить 50 тысяч — это надо резать потребление раза в два. Как-то оно... То есть семью-то именно так и заставят поступить (вспоминается почему-то именно что «российская семья среднего достатка», счастливо набравшая потребкредитов на закате путинской стабильности). В случае государства может быть два более интересных пути: 1) гиперинфляция, 2) выборочный дефолт. Кто будет крайним в обоих случаях?

Если все твои долги записаны в мировой валюте под названием «доллар» и ты ее эмитируешь, то гиперинфляцией ты спасаешь себя и кидаешь кредиторов. Счастливы были люди, бравшие кредиты в последний год СССР. Взял ты у Сбербанка миллион хоть под 20%, купил себе много соток с добрым коттеджем. Пришло время отдавать — деньги обесценились в сотни раз — отдал с обычной зарплаты. А если ты еще и решаешь, когда и насколько девальвировать свой собственный долг! Это песня, и все 400 сравнительно честных способа отъема денег у населения имени Остапа Бендера отдыхают.

Одна беда — если сейчас начать резко девальвировать доллар, мир будет кинутым, но и сам доллар тоже. Мир уйдет в евро или в юань и не вернется. Вот если сначала девальвировать в этом мире все, кроме доллара... Именно это и происходит. Падает все — евро, рубль, биржевые индексы, облигации. Несколько месяцев растет один доллар. Мессидж: «Сдайте все к чертям и уйдите в кэш, у нас хорошо». Мир, судя по осени, так себя и ведет. Сколько русскому банкиру халявного кредита ни давай из соображений долгосрочных и государственных, он вложит его из соображений краткосрочных и частных. В бакс, стало быть. А когда никаких «надежных» активов, кроме доллара, не останется — самое время спалить мировую кубышку.

Второй путь — частичный дефолт. В интересах народа США, например, обанкротить крупнейшие банки и корпорации США. Национализация, с уголовными делами против топ-менеджмента (вместо «золотых парашютов» в 100 миллионов долларов на одно бесхозяйственное рыло, доведшее фирму до ручки). В интересах мировых корпораций — обанкротить само государство США. Кому оно должно деньги? ФРС и должно. То есть финансовому интернационалу крупнейших банкиров. За долги можно пустить с молотка главное достояние республики — ее флот. Переписать его на НАТО, подчинив альянс мировому наблюдательному совету, штаб-квартирой мировых финансов сделать вновь Лондон, и все... Будет тот же мир, те же капиталы — только без США.

Вообще вопрос «кто крайний?» — можно разбить на два. Какие социальные страты, во-первых? Какие регионы Земли, во-вторых? В первом вопросе выбор стоит, грубо говоря, между «финансистами» и «народом». Спасение общества и спасение бизнеса не всегда синонимы. Так, можно «оказывать государственную поддержку» по «социально значимым направлениям». Кому? Явно не домохозяйствам, а тем же банкам, мотивировав халяву «социальной значимостью» последних. Про это, в частности, и был известный «план Полсона». То есть спасение финансовых капиталов за общественный счет. Дефолты, как сказано, тоже бывают разные. Чем больше после них останется государства — тем лучше для общества.

Касательно географии кризиса: потерпевшие также назначаются. Выиграют те, кто втащит свою валюту в список мировых резервных валют. Если таковой останется только доллар или любая другая бумага, производимая на территории США, — будет как раньше. США будут продавать свои кредиты, и вместе с ними все будут покупать проблемы.

Кто полетит балластом с воздушного шара «Российская Федерация»? Про это не очень принято говорить, но путинский консенсус подходит к концу. 8 лет пирога хватало на то, чтобы не было проигравших классов, проигрывали отдельные лица, не более. Теперь не хватит, и кому-то станет сильно хуже, кому-то нет. Государству придется определиться, чье оно.

Но это тема отдельная.