Не ждали // Первые результаты ЕГЭ преподнесли чиновникам сюрпризы

В 2009 году в российском образовании наступила новая эпоха: ЕГЭ окончательно потерял экспериментальный статус и утвердился в качестве неизбежности для выпускников и абитуриентов. Результаты госэкзамена стали принимать все вузы без исключения — в том числе сдался и МГУ имени Ломоносова. Именно поэтому результаты ЕГЭ-2009 кажутся такими любопытными: сторонники и противники экзамена впервые в полном объеме получат материал для того, чтобы оценить, сбылись ли их прошлые предсказания. Кроме того, по первому году можно будет судить о том, как дело пойдет дальше.

Короче говоря, интерес к итогам экзамена в обществе сложился грандиозный. И ЕГЭ не подкачал. 27 августа «Коммерсант» опубликовал предварительные результаты, которые говорят о том, что

Издание приводит конкретные цифры. Вот русский язык: Адыгея — 118,43 процента выпускников, Тува — 109,11 процента, Вологодская область — 117,94 процента, Чукотский автономный округ — 104 процента. Математика: Нижегородская область — 108,8 процента, Ивановская — 105,35 процента, Калмыкия — 107,9 процента. В большинстве субъектов федерации, правда, этот показатель ниже 100 процентов — за счет инвалидов, поступающих в вузы вне конкурса. Что ж, тем удивительнее «перевыполнение плана» в Калмыкии и на Чукотке.

Конечно, числу «лишних» экзаменуемых наверняка найдется какое-нибудь логичное объяснение. Например, ими окажутся выпускники прошлых лет, которые в этом году внезапно решили поступить в вузы. Хотя все равно, откуда в Адыгее взялось столько новообращенных сторонников высшего образования, что они составили чуть ли не пятую часть от выпускников школ 2009 года — загадка. Конечно, дополнительную ясность должно привнести и детализированное объяснение того, как производились вычисления того или иного показателя.

Так, тот же «Коммерсант» пишет, что доля неудовлетворительных оценок по математике в 2009 году резко снизилась по сравнению с предыдущим годом: 6,7 процента против 23,5 процента. Тут самое время напомнить, что среди главных целей введения ЕГЭ называли борьбу с коррупцией в образовании и повышение уровня объективности оценок. «Я, как и вы, ищу ответ на вопрос, как за год на такую величину могло улучшиться преподавание математики в школах», — признался изданию председатель комитета Госдумы по образованию Григорий Балыхин.

Косвенно то, что с ЕГЭ не все ладно, признали на самом верху. Недавно в КПРФ объявили, что их идею о создании независимой от правительства и Минобрнауки комиссии, которая будет делать «объективные и честные выводы» по результатам ЕГЭ, поддержал президент Дмитрий Медведев. Думский вице-спикер Иван Мельников, рассказывая журналистам об этом успехе коммунистов, удивился: мол как это так, «самые блестящие знатоки русского языка — в Адыгее, Дагестане и Карачаево-Черкесии». Что ж, коммунисты давно уже начали использовать нестабильную репутацию ЕГЭ в обществе в качестве политического инструмента, и неудивительно, что сейчас они первыми пожинают плоды «разочарования» власти в собственной инициативе. В конце концов, сторонники госэкзамена много говорили об объективности статистики — и теперь статистика «Коммерсанта» и коммунистов обернулась против них.

О недостатках ЕГЭ открыто сообщают и в его «колыбели» — Министерстве образования и науки.

В российских вузах «Коммерсанту» подтвердили, что множество абитуриентов, не набравших проходного балла по ЕГЭ, предоставили в приемные комиссии справки об ограниченных физических возможностях, датированные днями экзаменов. Это в значительной мере подтверждает опасения тех, кто говорил, что единый госэкзамен не справится с задачей по искоренению коррупции, которая на него возлагалась: теперь поток денег за нелегальные услуги просто поступает не в вузы, а в органы, связанные с приемом ЕГЭ и управлением образованием, а также в школы.

Однако «липовые» справки — только часть проблем, возникающих из-за льготников.

Выпускникам, чрезвычайно успешно сдавшим ЕГЭ, их баллы не понадобились, так как бороться оказалось не за что. Красноречивый пример предоставляет отделение теоретической и прикладной лингвистики (ОТиПЛ) филфака МГУ — в своем роде элита отечественного языкознания. Это отделение принимает результаты двух обязательных экзаменов — математики и русского языка. Раньше необходимость сдавать математику на гуманитарный факультет гарантировала серьезный отбор среди будущих студентов. Не то сейчас: по слухам, в первые дни приема число заявлений от инвалидов, сдавших ЕГЭ с низкими баллами, резко превысило число бюджетных мест.

Как авангард науки будет формироваться исключительно из людей с ограниченными возможностями, покажет время. Своими опасениями по этому поводу открыто поделился декан философского факультета МГУ. «ЕГЭ — это страшная вещь, в МГУ впервые открыта дорога очень слабым студентам. Мы не можем зачислить ребят, у которых 260-290 баллов, а зачисляем этих льготников, со 140 баллами», — заявил Владимир Миронов, сравнив повсеместное введение ЕГЭ с хрущевской популяризацией кукурузы. «Если завтра министерство образования примет решение, что в МГУ могут поступать только симпатичные девушки не ниже 2,5 метров ростом, и достаточно только принести справку — эти справки все предоставят», — печально пошутил декан.

Впрочем, оказалось, что среди негативных последствий введения ЕГЭ — не только невероятный наплыв студентов на некоторые специальности, но и, наоборот, недобор — правда, не на филологическом или философском факультетах, а в технических вузах. По данным Минобрнауки, он составил три тысячи мест, а причиной недобора называется непопулярность среди выпускников физики, которую обязательно надо сдавать, поступая на технические специальности; то же относится и к химии.

То, что подведение итогов ЕГЭ уже сейчас наводит многих — в том числе и представителей власти — на мысли о необходимости корректировки правил, является, несомненно, показательным. Однако стоит помнить, что это только на экзамен отводится несколько часов, а вот обучение студента в вузе длится несколько лет. Это, в частности, означает, что настоящие итоги ЕГЭ-2009 мы сможем подвести не раньше середины 2010-х. Впрочем, пессимисты говорят, что тогда «браться за голову» будет уже поздно.